Элита не бывает однородной.
И одна из неоднородностей элиты собралась в закрытой от постронних глаз точке мира. В комнате, со вкусом обставленной мебелью из палисандра, с бесшумными коврами и едва подсвеченными картинами, витал запах сигар, ароматного кофе и чая.
Эта феерия запахов негусто смешивалась с антикварными атрибутам, среди которых раздался:
— Слушайте, Друзья, а почему бы нам не списать наши долги на мировой глобальный форс-мажор? — изрядно покряхтывая просипел растолстевший мужчина, протирая вспотевшую шею шелковым платком.
— Это замечательная идея, — говорит невысокий мужчина с седой, зачесанной челкой. — Но война дело затратное...